Князь-волхв - Страница 78

— Тогда зачем?..

Князь-волхв скривился:

— Не люблю, когда на меня так смотрят и когда обо мне так говорят.

Тимофей недоумённо взглянул на Угрима.

— Княже, ты понимаешь по-татарски?

— Я вижу, что кроется в глазах и сердце человека, — ответил Угрим. — Этого достаточно. Это лучше, чем знать язык. К тому же, я собираюсь выяснить, кто тот счастливчик, который получил Кощееву Кость с Ариной впридачу. А ханскому послу этого знать не обязательно.

— Но разве это возможно выяснить? — удивился Тимофей. — Если Тропы, по которой ушла княгиня, больше нет.

— Тропы нет. Но Арина оставила свои волосы, — Угрима смотрел на руки Тимофея.

Тимофей опустил глаза. Да, на его пальцы всё ещё был намотан выдранный из головы княгини клок длинных чёрных волос. Волос было много. Но…

— Но при чём тут они, княже?

— Даже одежда Арины несла на себе её чары, — Угрим кивнул на две кучки пепла, оставшиеся от сорочки и плаща гречанки.

Платье княгини сгорело дотла. Сгорела так, как не горит обычная ткань в обычном огне. Тимофей вспомнил пылающие одеяния, атаковавшие князя. Да уж, одежда несла — тут не поспоришь. Такие чары она на себе несла!..

— Волосы же чародейки, — продолжал Угрим, — есть часть её самой и её силы. Потому-то опытные колдуньи никогда не стригутся. Даже будучи отрезанными, волосы ворожеи долгое время сохраняют магическую связь со своей хозяйкой. Эта связь может быть использована, чтобы навредить чародейке или проследить за ней. В данный момент меня больше интересует второе. Надеюсь, волосы Арины помогут нам что-нибудь выяснить. Дай их мне.

Тимофей послушно протянул князю ладонь. Угрим тщательно собрал с неё всё, до последней волосинки.

— Чем больше волос, тем выше шансы на успех, — объяснил князь-волхв. Усмехнулся: — А ты, Тимофей, молодец, хваткий парень. Столько косм гречанке выдрал! Думаю, этого нам хватит.

Потом улыбка сошла с губ Угрима. Лицо князя посерьёзнело.

— Теперь слушай внимательно. Сейчас я попробую открыть Окно…

— Окно? — Тимофей растерянно огляделся вокруг. Окно в подземелье — это по меньшей мере странно.

— Окно! — раздражённо, с нажимом повторил Угрим, и Тимофей понял: речь идёт не о простом окошке. О волховском. — Через него нельзя пройти, но можно наблюдать. Оно свяжет волосы Арины с ней самой. Не думаю, что нам позволят смотреть в Окно долго, поэтому мне нужна твоя помощь. Четыре глаза видят больше, чем два. Так что смотри и запоминай.

Угрим прикрыл глаза и вполголоса забормотал заклинания. Широкие ладони князя-волхва пришли в движение, скатывая ведьмины волосы в упругий чёрный ком. Магические формулы звучали долго, руки князя, вытянутые на уровне груди, тёрлись одна о другую сильнее, быстрее… Комок волос между ними становился всё меньше, всё плотнее. Ничего не происходило…

Тимофей уже утратил надежду на успех, когда из-под ладоней Угрима вдруг поднялась тонкая струйка дыма. Дымок был какого-то диковинного желтоватого цвета и явно исходил из волосяного комочка, обретшего уже, наверное, плотность камня. Угрим, однако, продолжал с силой катать волосы гречанки, словно намереваясь вовсе стереть их в порошок. Заклинания не умолкали ни на миг.

Слабый дымок становился гуще, насыщеннее, обретал яркие ядовитые оттенки. Дымная струйка не рассеивалась в пространстве, не стелилась над полом и не поднималась к сводам подземелья. Изогнувшись дугой, она вновь сомкнулась с княжескими ладонями, образовав замкнутое кольцо на уровне глаз Угрима. Затем дымчатый круг расширился до размеров тележного колеса, заполнился изнутри желтоватой пеленой…

Угрим перестал читать заклинания и растирать волосяной комок. Князь-волхв открыл глаза. Тимофей, замерев, смотрел из-за правого плеча Угрима.

Очертания подземелья по ту сторону колышущегося кольца расплылись, распались, растаяли, а вскоре исчезли вовсе. Жёлтая пелена раздвинулась и…

И теперь в воздухе, в самом деле, висело круглое окно, открывавшее взору иное место. Знакомое место! Сквозь желтизну магического круга проступала обстановка походного шатра императора Священной Германо-Римской Империи Феодорлиха Второго Гугена. Шатёр освещали два факела в низких подставках, и первое, что увидел в их свете Тимофей, была невысокая фигура в красном. Красная накидка, красный колпак, красные башмаки с загнутыми кверху носками…

— Михель! — вырвалось у Тимофея.

Он сам вздрогнул от собственного крика. Но нет, на той стороне колдовского Окна его не услышали. Их с Угримом там не замечали. Пока…

* * *

— Михель жив, княже! — Тимофей непроизвольно всё же понизил голос.

Одежда латинянского мага была опалена и продырявлена в двух или трёх местах. Через щёку тянулась тёмная борозда подживающей раны. Лоб оцарапан. Однако серьёзного вреда татарские шары с гремучей смесью чародею не нанесли.

— Выходит, что так, — скрипнул зубами Угрим. — Выходит, что жив. Я говорил тебе: убить Михеля не так-то просто.

— Значит, это он разрушил Тропу Арины! Значит, ему досталось…

Тимофей оборвал фразу, не закончив. Он и сам уже видел: да — досталось, да — ему. И Чёрная Кость, и никейская ворожея.

— Это его рук дело, — подтвердил Угрим. — Теперь я понимаю… Михель слишком долго владел Кощеевой десницей. Не мудрено, что именно он сразу почувствовал её на Тропе. Чужую Тёмную Тропу найти сложно, но если туда попадает Чёрная Кость, из которой раньше бралась сила, чародей, делавший это особенно часто, быстро отыщет и саму Тропу, и Кость на ней, и тех, кто рядом с Костью. Не так быстро, может быть, как через человека, связанного с ним колдовской нитью, но всё же… В прошлый раз, когда я вырвал вас с Тропы, мне удалось опередить латинянского мага. Теперь же… Теперь Михель сумел добраться до Кости прежде, чем это сделал кто-то другой. И прежде, чем Арина пришла в сознание и смогла ему воспрепятствовать.