Князь-волхв - Страница 68

«Зачем?»

«Зачем тебе всё это нужно, княгиня?»

Нет, Арина ничего от него не утаивала. Наверное, в этом уже не было смысла. Арина отвечала без слов. Честно, гордо, надменно, торжествующе:

«Я — никейская царевна из рода византийских императоров, а не русская княгиня! И я всегда оставалась той, кем являюсь по крови и праву рождения. Пусть ныне Великая Византия утратила былое могущество, но магическая сила Чёрных Мощей поможет вернуть ей забытую славу. И угадай, кто будет восседать на троне возрождённой империи?»

«Но как?»

«Как же князь? Угрим? Ищерское княжество?»

По губам Арины скользнула презрительная усмешка. В голове Тимофея вновь прозвучал безмолвный ответ:

«К чему мне горбатый уродец? К чему мне ваш жалкий клочок лесов и болот? Думаешь, ради этого я прибыла сюда? Нет, всё не так, Тимоша. Надёжное убежище от латинян я могла бы найти и в другом, более достойном месте. Но я внимательно читала древние книги, и они указали мне, где следует искать Чёрные Мощи. Добраться до вашей Реликвии было легче, чем до других, с неё удобнее было начать. Поэтому и только поэтому я здесь. Конечно, Угрим хитёр. Он никогда не доверял мне полностью и прятал от меня своё сокровище. Но я терпелива, я умею ждать. И я дождалась. Я получу своё. С твоей, Тимоша, помощью».

«Думаешь?»

«Ты думаешь, я стану помогать тебе?»

Её глаза смотрели в его глаза. В её глазах таилась нежнейшая из улыбок.

«А ты думаешь, что сможешь противиться? Думаешь, у тебя есть выбор? Думаешь, у тебя ещё осталась своя воля? Я ведь уже объяснила, Тимоша: ты заперт в самом себе, ты спишь наяву. Ты спишь, и видешь сон. На тебе лежит морок, а бодрствую и действую сейчас я. За себя и за тебя. И в тебе тоже действую я. Ты теперь мой целиком. Мы с тобой слиты в одно. И МЫ сейчас — это Я. Но никак не ТЫ».

Слова, звучавшие в голове Тимофея, казались бредовыми и пугающими одновременно. Тимофей старательно внимал речам княгини, но никак не мог постичь их сути. Не мог, пока…

«Ну всё, хватит болтать, — княгиня утёрла рукавом кровь с лица и, набросив островерхий куколь, прикрыла рану на голове. — Пора идти, Тимоша. Нам пора. Тебе и мне. Мне главным образом. Но, значит, и тебе тоже»

Она поднялась с пола.

Тимофей мысленно усмехнулся. Неужто, гречанка надеется поднять его?

«Посмотрим, крысий потрох, как это у тебя полу…»

Почему пол, на котором только что лежал Тимофей, вдруг подался вниз, он сообразил не сразу. Нет, княгиня даже не пыталась его поднимать. Она просто стояла рядом и просто смотрела. Тимофей поднимался сам. Не хотел, но под-ни-мал-ся! И ничего с этим поделать не мог. Тело сейчас слушалось не его. Его телом повелевала чужая воля.

И вот он уже стоит на ногах, совершенно их не чувствуя.

«Хорошо, — удовлетворённо кивнул Арина, — Теперь ты видишь: мы едины. Ты делаешь то, что нужно мне. И сопротивляться этому бессмысленно».

Тимофей старался. О, ещё как старался! Но всё верно. Всё бессмысленно. Он словно наблюдал за собственными действиями со стороны и не в силах был ничего изменить.

«Тварь поганая!»

Ярость мешала и рвала мысли…

«Блудливая никейская девка!»

Однако Тимофей не чувствовал привычного для такого состояния бурления крови. Даже кровь предала своего хозяина. Кровь текла по жилам спокойно и размерено, как и требовалось. Не ему, Тимофею, — ворожее-княгине.

«Похотливая гулящая су…»

«Правильно, Тимоша, нам вниз», — насмешливо отозвалось в голове.

Он вдруг понял, что уже спускается вслед за княгиней по длинной узкой лестнице. С верхнего этажа терема на нижний. Свой меч Тимофей обнаружил на поясе. Когда он поднял клинок с пола и вложил его в ножны, Тимофей не помнил. К навершию рукояти прилипло несколько длинных чёрных волосков.

Проклятье! Почему?! Ну почему он не отсёк голову гречанке? Почему не нашёл в себе твёрдости проломить Арине череп рукоятью меча? Почему не смог в последний момент вбить эти карие манящие очи в глазницы и раздавить их там, как поганые грибы? Почему так глупо попал под чары княгини, даже будучи предупреждённым Угримом?

ПО-ЧЕ-МУ?!

Он спускался. Она спускалась. Они спускались. Вместе, по тесной лестнице, бок о бок. Рука Тимофея лежала на мече, но ни от руки, ни от оружия не было проку. Пальцы были чужими. Совершенно. Всё теперь было чужое.

«Теперь ты мой», — так ведь сказала ему княгиня?

* * *

Они беспрепятственно прошли по терему. Никем не остановленные миновали княжеские хоромы. Обошли пустующую гридницу…

Час был поздний, вся челядь спала. Часть княжеской дружины отбыла с Угримом, а те ратники, что остались в Острожце, несли службу снаружи — на городских стенах и на стенах детинца. Только у входа в подвалы стоял одинокий страж с щитом в руке и с мечом на боку.

Арина и Тимофей двигались на него.

Дружинник заметил их. Встрепенулся, шагнул навстречу. Охнул от изумления.

Ермолай! — признал стражника Тимофей. Странно, что Угрим вновь поставил на важный пост провинившегося гридя. На князя это не похоже. Хотя, наверное, ничего странного нет: Угрим ведь надеется на него, Тимофея. А вот он-то, как раз, княжеской надежды и не оправдал. И Арине позволил выйти из опочивальни, и самого за собой увести.

— Тимофей?! Княгиня?! — смотрели на них округлившиеся глаза Ермолая.

Арина молча шла на него. Тимофей, утративший власть над собственным телом, следовал рядом.

Дружинник замотал головой:

— Вы не серчайте, только нельзя ж вам сюда. Никак нельзя.

Слова давались бедняге с трудом, но Ермолай всё-таки встал на дороге. Видимо, урок, преподанный Угримом, был усвоен крепко.