Князь-волхв - Страница 80

— Куда ж они выступают-то? И когда?

Угрим перевёл взгляд на гречанку.

— Это зависит от того, что скажет Арина, когда очнётся. И скажет ли она что-нибудь вообще.

Арина довольно скоро пришла в себя. Глянула на Михеля, потом отвела глаза в сторону. К колдовскому Окну.

Похоже, ворожея заметила, или, скорее, почувствовала напряжённые взгляды Угрима и Тимофея. Что ж, неудивительно: магическое Окно было открыто волосами гречанки, и вот теперь…

Теперь в тёмных очах никейской царевны мешались тоска и злоба. Не имея возможности ни говорить, ни двигаться, Арина испепеляла взглядом отнюдь не латинянского чародея, пригвоздившего её к доске. Вся клокочущая бессильная ярость княгини билась сейчас в круглую бойницу, созданную волшбой Угрима.

Глаза ворожеи говорили больше, чем слова, и Михель, уловил их движение и выражение лица гречанки, проследил направление её взгляда. Сам сосредоточено уставился туда же. Нахмурился. Придерживая факел одной рукой, другой тронул голову Арины, медленно провёл ладонью по тёмным распущенным волосам. И вдруг отдёрнул руку, словно наткнувшись на что-то. Похоже, чуткие пальцы Михеля нащупали незримую магическую связь.

Латинянский чародей внимательно и пристально смотрел в Окно. Смотрел, всматривался… Тимофей затаил дыхание, боясь пошевелиться. Видит что-нибудь маг? Чует? Да? Нет?

Прошла секунда, минула ещё одна…

Губы Михеля дрогнули и расползлись в усмешке, не предвещавшей ничего хорошего.

Заметил! Всё-таки он их заметил!

Михель поднял руку перед самым Окном. В первый момент Тимофею почудилось, будто указательный перст мага уткнётся ему в лоб. Но нет, палец латинянского колдуна был направлен чуть левее — на Угрима.

Затем Михель показал тем же перстом на Кощееву десницу, на Арину. Не было произнесено ни слова, но всё и так понятней некуда. Латинянский маг знает о них, он их видит, и он над ними насмехается.

Факел в руке чародея склонился почти к самой голове Арины. Михель что-то шепнул и дунул на пламя. Несильно, вроде бы, однако густой столб огня, оторвавшись от факела, ударил куда-то над головой гречанки. Яркое пламя полыхнуло, будто нимб. Огненная вспышка закрыла Окно.

Угрим выругался сквозь зубы и разжал ладони. Из рук князя выпал ком горящих волос. Скатанные плотным шариком чёрные волосы Арины распутывались сами собою и извивались, как живые. Тимофей услышал треск пламени. В нос ударил запах жжёной плоти.

Дымное кольцо, струившееся из ладоней князя-волхва и окаймлявшее магическое Окно, распалось.

Окно исчезло.

Глава 12

— Что, княже? Что? — Тимофей не на шутку обеспокоился. Не часто приходилось видеть ищерского князя в таком состоянии.

— Крысий потрох — вот что! — процедил Угрим. — Если выражаться твоими словами.

— Всё так плохо?

Угрим яростно притоптал дотлевающий волосяной комок.

— Хуже, чем я полагал. Михель командует императорским воинством и владеет Кощеевой десницей. Он видел тебя и меня. И, считай, он уже знает, где искать тулово Кощея.

— Откуда ж ему знать-то?

Угрим бросил на Тимофея раздражённый взгляд.

— У Михеля Арина. Ты не заметил?

— Думаешь, она расскажет?

Князь шумно вздохнул.

— Ты видел, как она смотрела в Окно? На нас? На меня? Ты видел её глаза? Видел, сколько в них было ненависти? Разумеется, Арина не скажет Михелю всего, что знает, но поквитаться со мной случая не упустит. Ей сейчас незачем скрывать, где хранится тулово навьей твари. Самой Арине уже не добраться до кощеевой ронной залы, зато она может натравить на меня Михеля. Не сомневайся, Тимофей, гречанка и латинянин договорятся. Это вопрос времени.

Тимофей подобрался. Да, похоже, положение серьёзное.

— И сколько его у нас, этого времени?

— Меньше, чем ты думаешь. Давай-ка, бери посла, — Угрим кивнул на бесчувственное тело Бельгутая.

— Посла?! Зачем, кня…

— Бери и выноси!

Ясно… Время вопросов кончилось. Наступало время приказов. А княжеские приказы следует выполнять.

Тимофей поднял Бельгутая с пола и, кряхтя, взвалил степняка на плечи. Ох, и тяжёл же бесермен при полном доспехе! Ну да ладно, авось, выдюжим как-нибудь.

Тимофей шагнул к выходу.

— Не туда, — остановил его Угрим. — Сюда.

Князь указывал на потаённую нишу — ту самую, над спуском в тронную залу. Пока Тимофей подтаскивал Бельгутая, Угрим силой заклинания и магических пассов сдвинул запорную плиту-люк.

А вот зачем, интересно? С каждой минутой необъяснимых странностей становилось всё больше, однако Тимофей молчал. Ему уже дали понять, что вопросы сейчас неуместны. Что ж, полюбопытствуем после, решил он. Когда будет можно.

Небрежным движением пальцев Угрим подпалил торчавший в стене факел. С бездымным колдовским огнём в руке князь-волхв вошёл в открывшийся проём и исчез на лестнице под массивной плитой. Тимофей потащил туда же бесчувственного степняка.

Они остановились у покосившейся громады адамантового трона.

— Положи посла! — распорядился Угрим, не оборачиваясь. — Подержи огонь.

Тимофей опустил Бельгутая на пол. Взял факел из рук князя. И что теперь? Что дальше-то?

Угрим поднял руки над вплавленным в самоцветы туловом Кощея. Под древними сводами тронной залы зашелестело эхо волховских заклинаний.

Тимофей счёл за благо молчать и смотреть.

Впрочем, смотреть особо было не на что. Чёрная Кость в прозрачной корке коротко пыхнула тёмными бликами. Пыхнула и погасла. Больше ничего не происходило.