Князь-волхв - Страница 70

Колдовской огонёк повис над его головой, осветил кладку, запечатанную Угримом.

— Пришли! Наконец-то! — Арина была взволнована настолько, что, забывшись, заговорила вслух. То ли с Тимофеем, то ли сама с собой.

Он не ответил. Ни в голос, ни мысленно. Впрочем, гречанка меньше всего нуждалась сейчас в его ответах.

Тимофей молча стоял между стеной и княгиней. Его правая рука, повиновавшаяся не ему, а ей, легла на холодный камень. Левая — коснулась ладони Арины — маленькой и узкой, почти утонувшей в руке Тимофея. Их пальцы переплелись, будто пальцы влюблённых. Арина, прикрыв глаза, что-то сосредоточенно забормотала.

Шла волшба. След Угримовой колдовской печати, оставшийся на Тимофее, должен был взломать саму печать. Так объясняла ему княгиня. Но «должен был» это ведь ещё не значит, что взломает?

Запечатанная ищерским князем-волхвом стена пока стояла незыблемо.

У Тимофея зарождалось слабая надежда.

И, едва зародившись, сгинула.

От ладони Тимофея по камням поползли трещины. Сначала едва заметные, они становились всё шире, длиннее. По стене словно били бесшумным тараном с закалённым стальным остриём. Мощная кладка начинала разваливаться. Только отваливающиеся массивные осколки не падали с грохотом на пол. Осколки растворялись в воздухе без следа.

Арина не прекращала своего бормотания, Тимофей держал руку неподвижно, хотя ладонь больше не упиралась в камень. Под ладонью теперь зиял провал. Провал ширился. Стена беззвучно осыпалась, исчезала и таяла, пока проход не открылся полностью.

Магическая печать Угрима не устояла против идущей через Тимофея ворожбы Арины.

Первым в стену, переставшую быть стеной, вплыл колдовской огонёк. Арина вошла следом. Ввела, вовлекла за собой, Тимофея…

Потом была знакомая галерея — широкая и извилистая. Галерея закончилась подземным залом, куда Угрим вытащил Тимофея и Бельгутая с колдовской Тропы. Всё здесь было как прежде. Неровный каменный столб, поглотивший чёрного бесермена. Погасшие факелы, оставленные князем. Неподвижно и нелепо висевший в воздухе Бельгутай, для которого был остановлен ход времени. Стена-полог, надёжно укрывшая нишу с Кощеевой десницей и вход в тронный зал навьей твари. Хотя так ли уж надёжно?

Тимофей остановился напротив запечатанной ниши, кляня себя последними словами за то, что не может пройти мимо. Княгиня мельком осмотрела залу, ненадолго задержала взгляд на одинокой колонне, чуть дольше — на застывшем в последнем прыжке Бельгутае. Хмыкнула, качнула головкой. И, похоже, забыла обо всём, кроме главного.

И опять Тимофей стоял, раскинув руки, между Ариной и каменной кладкой. Он стоял, соединяя через себя одну с другой, выполняя роль посредника и являясь ключом к магическому запору.

Княгиня вновь затянула свою колдовскую песнь без музыки и внятных слов. Тимофей ждал. Неужели и эта стена не устоит? Неужели падёт и эта преграда? Неужели Чёрная Кость… обе Кости достанутся гречанке?

Стена не устояла. Преграда пала. А Кости? Достались? Ей? Или…

Что это…

Как это…

… случилось?!

… произошло?!

Нет, кладка-печать на этот раз не разваливалась постепенно и не рассеивалась отдельными кусками. Кладка исчезла, растаяла, испарилась вся, сразу, вдруг. Будто сорванная или разорванная неведомой силой изнутри, из ниши.

Кратчайший миг, неуловимая доля мгновения — и холод камня вдруг сменился теплом… Теплом человеческой ладони!

Чужая рука схватила его руку.

В голове взорвалось.

Вспышка. Яркая, слепящая.

И — боль. Острая, непереносимая. Словно одномоментно полыхнули тысячи молний, словно кто-то ворвался, вклинился, ввинтился в мозг.

Кто?!

Из разверзшейся стены выступила тёмная горбатая фигура…

Князь? Князь!

Но откуда?! Как?! Почему?!

Угрим стоял в открывшейся нише и крепко держал Тимофея за руку. Губы князя-волхва что-то беззвучно шептали, пылающие глаза смотрели сквозь сотника. На то, что было за ним. На ту, что была за ним.

Княгиня взвизгнула. Попыталась оторваться и отскочить от Тимофея. Но его рука уже сжала её руку. Это не было осознанным действием и поступком Тимофея. И уж тем более это не было приказом гречанки.

Теперь всё изменилось. Тимофей чувствовал, что в нём пульсирует уже не чужая воля. Чужие. Воли. Внутри него словно жили два человека. И эти двое, бесцеремонно отпихнув в сторону его, Тимофея, истинного хозяина сотрясающейся телесной оболочки, сошлись друг с другом в жестокой схватке. Два чародея бились в нём. Друг против друга. И за него. И посредством его.

Княгиня безуспешно старалась вырываться, сильные пальцы Тимофея мяли нежную ладошку Арины. Рука княгини никак не могла выскользнуть из руки воина. А за другую руку Тимофея держал мёртвой хваткой Угрим.

Колдовской огонёк ополоумевшим светляком метался над их головами. По стенам и сводам прыгали тени.

Неведомые магические токи заполняли и переполняли Тимофея, шли штормовыми волнами через тело и душу. Растянутый и распятый между волхвом и чародейкой, он бился в трясучке и беззвучно выл диким зверем.

Всё закончилось так же внезапно, как и началось. То ли Угрим отпустил руку Тимофея, то ли Арина смогла-таки выдернуть измятую ладонь из его пальцев. Но колдовская связь прервалась. И у открывшейся ниши словно взорвался железный шар, набитый заморской гремучей смесью.

Их всех отбросило в разные стороны. Тимофея свалило с ног. Арину — тоже. Один лишь Угрим сумел устоять.

Язычок колдовского пламени вновь неподвижно замер в воздухе. Тени прекратили свою безумную пляску. Мягкая, оглушающая тишина навалилась на уши.