Князь-волхв - Страница 33

Россыпь железных колючек оказалась под ногами у воинов, бегущим по стене. Ещё одна порция «ежей» полетела через раненного идзина на тёмную лестницу башни. Тэцубиси не отравлены, но они способны пропороть обувь и поранить ногу. Это должно на время задержать врага.

И в самом деле — задерживало. Уже почти добежавшие до Итиро идзины с воплями повалились друг на друга. На лестнице в башне тоже слышатся вопли, звон железа о камень, грохот падающих тел.

Пора! Итиро был готов к последнему рывку. Но чья-то рука вдруг схватила его за маску-дзукин. Рванула ткань…

Проклятье! Раненный идзинский самурай вновь стоял на ногах и пытался его остановить! Правая рука безоружного мечника висела плетью, левая — сдирала с лица Итиро маску.

Но пальцы уже нащупали в боковом кармашке бумажный мешочек. Итиро сжал тонкую оболочку. Бумага порвалась. Итиро швырнул жмень мелкого порошка в смотровую щель рогатого шлема. Над головой чужеземца заклубилась пыль — слепящая смесь из песка, железных опилок, высуженных и перемолотых в труху жгучих трав. Идзин заревел медведем. Шараханулся назад, споткнулся, упал.

Видел ли он лицо Итиро? Успел ли разглядеть, прежде чем ослепнуть? Если да — то плохо. Никто не должен видеть лица синоби. Так его учили…

Снова дождём посыпались стрелы: беглеца уже не надеялись взять живым. Или просто не хотели.

Итиро вскочил на зубчатый край стены. Одна стрела пропорола вздутую порывом ветра куртку. Ещё одна — ударила в спину, соскользнув с округлого бока сумки-нагабукуро. Стрела звякнула о кристалл с Чёрной Костью и едва не сбросила Итиро вниз. А с такой высоты нужно прыгать самому. Аккуратно, умело и расчётливо нужно…

Итиро быстро перекинул нагабукуро на живот, вздохнул поглубже. Задержался ещё на миг. Сконцентрировался перед опасным прыжком. И шагнул во мрак. Исчез в ночи под изумлённые крики идзинов. Растворился тенью среди ночных теней.

Пару мгновений, показавшихся нескончаемо долгими, он, раскинув руки в стороны, удерживал тело в правильном — ногами вниз — положении. Итиро падал вдоль неровной кладки — спиной к выступающим камням, едва не касаясь их. Падал, как стоял.

Ночной воздух тугой, упругой струёй бил в открытое лицо. Сухая земля — тёмная полоска между стеной замка и увенчанным частоколом валом, — стремительно приближалась, грозя ударить до хруста в костях и до хлюпанья в потрохах. Ударить, сломать, разбить, размазать.

Это был самоубийственный прыжок. Для любого другого — да, но не для опытного синоби. Не для лучшего генина клана. Ещё стоя на зубчатом гребне стены, Итиро хладнокровно рассчитал ма-ай — соотношение времени и пространства. У самой земли, в нужный, самый нужный момент Итиро ударил ногами в кладку за спиной. Удар отозвался сильной болью в пятках. Сильной, однако, не смертельной.

Промежуточный толчок погасил скорость. Тело, до сих пор падающее вертикально, отскочило от стены под углом. Итиро сгруппировался, прижимая нагабукуро с добычей к животу, стараясь уберечь кости. Свои кости. Чёрную Кость защитит прочный кристалл-саркофаг.

Приземление, конечно, не было безболезненным, но, всё же, не убило и не покалечило его. Итиро по инерции докатился до вала с частоколом. Вскочил на ноги. Выхватил из кармана ещё один бумажный мешочек, надорвал его и рассеял пыльное облако неприметного землистого цвета. Этот порошок предназначался не для людей. Он защитит его от собак, которых идзины могли пустить вокруг крепости. Если пёс хоть раз вдохнёт такую смесь, проку от него больше не будет: пёс потеряет обоняние.

Не оставляя на плотной земле следов и присыпая путь отступления едкой пылью, Итиро быстро поднялся к частоколу, легко перемахнул через него…

Когда со стены в ночную тьму полетели горящие факелы, он уже спускался в ров. Без шума и всплеска погрузившись по горло в мутную воду, Итиро достал из-за спины сикоми-дзуэ, вынул клинок и, не торопясь, открутил с ножен набалдашник-кодзири…

Из крепости доносились переполошённые крики. Со скрипом и скрежетом опустился подъёмный мост. Послышался стук подкованных копыт по деревянному настилу. Всадники с факелами рассыпались по ту сторону рва. Несколько конных идзинов направлялись в его сторону, и Итиро скрылся под водой с головой. Над чёрной поверхностью, почти не тревожимой прикосновением слабого ветерка, остались торчать лишь ножны-сая, обращённые на этот раз не в плевательную, а в дыхательную трубку. Среди водорослей и травы, разросшейся над стоячей водой, кончик ножен трудно было бы разглядеть даже днём, а уж ночью и подавно.

Вода оказалась прохладной, но Итиро не обращал внимания на подобные мелочи. Его тело прошло хорошую закалку-танрен, он мог часами лежать в снегу.

Итиро приготовился к долгому ожиданию. Пока идзинские всадники рыскают поблизости, уходить было опасно. Он ускользнёт позже — когда погоня удалится или когда идзины, утратив бдительность, начнут возвращаться обратно. Когда уже никому не придёт в голову искать похитителя Чёрной Кости под самыми стенами крепости. А ждать Итиро умел. А ночь только-только перевалила за половину.

У него ещё будет и время, и возможность незаметно уйти до рассвета. Уйти самому и унести добычу. Сознание Итиро погружалось в блаженное состояние макусэ — глубокой медитации и полной отрешённости от происходящего.

Глава 5

— Чёрные Мощи, ваше величество… — таковы были первые слова вестника, примчавшегося из Вебелинга и переступившего порог шатра.